Везде
Подходы и методы в изучении проксемического поведения человека: аналитический обзор
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Подходы и методы в изучении проксемического поведения человека: аналитический обзор
Аннотация
Код статьи
S086954150017940-4-1
DOI
10.31857/S086954150017940-4
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Феденок Юлия Николаевна 
Аффилиация: Институт этнологии и антропологии РАН
Адрес: Российская Федерация, Москва
Буркова Валентина Николаевна
ORCID: 0000-0003-4777-0224
Аффилиация: Институт этнологии и антропологии РАН
Адрес: Ленинский пр. 32а, Москва, 119991, Россия
Выпуск
№6
Страницы
167-190
Аннотация

Пространственное поведение человека является основой социального общения на самых различных уровнях: индивидуальном, групповом и межгрупповом. Исследования в области проксемики начались еще в 50-х годах XX в., а в 1970-е годы методы изучения пространственного поведения людей разделились на проективные, лабораторные и полевые. К настоящему времени накоплен большой пласт работ, в которых задействованы все три основных подхода (группы методов) в изучении проксемического поведения человека. В предлагаемой обзорной аналитической статье рассматриваются достоинства, недостатки и ограничения этих трех подходов в применении на выборках разного пола, возраста и этничности. Для получения наиболее достоверных результатов необходимо учитывать плюсы и минусы каждого из них и находить оптимальный компромисс между ними исходя из исследовательских целей.

Ключевые слова
проксемика, пространственное поведение, межличностная дистанция, индивидуальная дистанция, межличностная коммуникация, невербальная коммуникация, этология человека
Источник финансирования
Исследование проведено при финансовой поддержке следующих организаций и грантов: РФФИ, https://doi.org/10.13039/501100002261 [19-09-00461] Материал публикуется в соответствии с планом НИР ИАЭ РАН
Классификатор
Дата публикации
23.12.2021
Всего подписок
6
Всего просмотров
104
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать Скачать pdf
Доступ к дополнительным сервисам
Дополнительные сервисы только на эту статью
Преимущества сервисов
100 руб. / 1.0 SU
1 Пространственное поведение человека является базисом социального общения, а социальное общение, в свою очередь, происходит через пространственные взаимодействия (Altman, Chemers 1980; Hall 1963, 1974). Люди всегда стремятся к общению на комфортном для них расстоянии – не слишком далеко и не слишком близко к другому человеку (Hechta et al. 2019). Однако представления о таком комфортном расстоянии существенно различаются на индивидуальном уровне и зависят от множества факторов. Индивидуальная дистанция – это среднее минимальное расстояние, на которое человек подпускает к себе иного человека. Пространственная близость индивида напрямую связана с тем, как он относится к другим людям и насколько остро ощущает близость с ними. Это расстояние (своего рода абстракция) определяет пространство, которое окружает каждого человека (Hall 1966; Madanipour 2003; Sommer 1969), и позволяет регулировать взаимодействие с другими людьми (Hall 1959). Исследователи описывают его как трехмерную модель: раковину, пузырь или ауру (Hall 1966; Sommer 1969).
2 Основоположником исследования различий в пространственном поведении отдельных людей и влияния ситуации на него является американский антрополог Э.Т. Холл. Именно он ввел термин “проксемика” (лат. proximus – ближайший; англ. proximity – близость) и использовал его в описании пространственных взаимодействий, характерных для индивидуальной коммуникации в различных культурах или в рамках одной культуры, но в разных типах социальных ситуаций (Hall 1959, 1963, 1966). “Проксемика” означает “изучение личного и общественного пространства, восприятия его человеком и того, каким образом человек бессознательно структурирует свое микропространство, поддерживая дистанцию с другим человеком в процессе повседневных взаимодействий” (Hall 1963: 1003).
3 Исследования Э.Т. Холла показали, что в каждой культуре и субкультуре есть скрытые проксемические нормы, которых придерживаются коммуниканты (Hall 1966). Выявленные культурные различия в пространственном поведении людей позволили исследователю разделить культуры на два типа: контактные (представители которых общаются на более близкой дистанции и используют максимум прикосновений друг к другу) и неконтактные (представители которых предпочитают дальние дистанции с минимумом прикосновений друг к другу) (Hall 1966).
4 Изучая то, как в зависимости от ситуации взаимодействуют люди, Э.Т. Холл разделил личное пространство на четыре типа: 1) интимная дистанция (0–46 см) – очень близкие физические контакты между супругами, родителями и детьми и др.; 2) личная дистанция (46–122 см) – контакты между дальними родственниками, близкими друзьями, знакомыми; 3) социальная дистанция (122–210 см) – деловые контакты; 4) общественная (публичная) дистанция (более 210 см) – формальные публичные контакты между людьми, например, расстояние между актерами/лекторами и зрителями/слушателями (Hall 1959, 1966). Людям свойственно в социальных ситуациях регулировать близость с другими людьми и контролировать сенсорное воздействие. Так, при слишком короткой дистанции общения закономерно повышаются визуальная, аудиальная, тактильная и ольфакторная стимуляции, а это, в свою очередь, может приводить к негативным реакциям коммуникантов (Буркова, Бутовская 2008; Буркова и др. 2010; Altman 1975; Felipe, Sommer 1966; Mazur 1977; Sawada 2003; Sorokowska et al. 2017). При социальной скученности одной из стратегий уменьшения напряженности и снижения конфликтов является реакция избегания, способствующая нивелированию конфликтов (Бутовская 2004; Worchel, Teddlie 1976).
5 В руководстве по исследованию проксемического поведения человека Э.Т. Холл указал, что изучение культуры в ее пространственном аспекте является ключом к пониманию того, как люди пользуются своими способностями к восприятию пространства (Hall 1974). Он особо отметил, что необходимо учитывать такие факторы, как эмоциональные состояния, окружение и контекст различных действий и отношений между общающимися людьми (Ibid.).
6 Научный бум в проксемике произошел в 1970-е годы XX в. Уже тогда методы изучения пространственного поведения человека разделились на три типа: 1) проективные, 2) лабораторные, 3) полевые (Knowles 1975). Главное различие между ними заключается в поведении обследуемых: добровольно ли их участие, знают ли они об истинных целях эксперимента, ведется ли незаметное наблюдение за их поведением. С момента зарождения проксемики в ней доминирует позиция: при использовании любого метода необходимо учитывать социальный статус человека в группе (Плюснин 1990).
7 Проективные (имитационные, симуляционные) методы
8 К этой группе отнесены методы, изучающие персональное пространство посредством имитации (или манипуляции) проксемического поведения испытуемых. Начало таких исследований восходит к 1970-м годам XX в.
9 Шкала комфортной межличностной дистанции (“Comfortable interpersonal distance”/CID) – один из широко употребляемых, простых в использовании методов (Плюснин 1990; Duke, Nowicki 1972). Испытуемому предлагают нарисовать или передвинуть какие-либо предметы, имитирующие общающихся людей (напр., бумажные фигурки, куклы) на какой-либо поверхности (доске, листе), имитирующей комнату, игровую площадку и пр.; могут попросить представить себе какие-либо обстоятельства и рассказать, как он будет пространственно реагировать в заданной ситуации (Blanck et al. 1980; Holmes 1997; Kuethe 1962; Love, Aiello 1980; Little 1965; Nechamkin et al. 2003; Strayer, Roberts 1997; Uzzell, Horne 2006). Исследователь делает выводы о комфортной дистанции общения для испытуемого, а также о типе взаимоотношений его с разными людьми, исходя из расстановки фигур, их замещающих (Altman 1975) (см.: Рис. 1).
10

Рис. 1. Примеры планов различных общественных мест (из личного архива Ю.М. Плюснина)
11 Метод проекции. Для измерения комфортного межличностного расстояния используют специальную диаграмму, представляющую собой 8 радиусов, сходящихся в центре (пример см.: Peker et al. 2018). Испытуемого просят визуализировать себя как точку в центре диаграммы и представить, что к нему по заданному радиусу из самой дальней точки движется человек, характеристики которого (напр., знакомый или незнакомый, высокого или низкого статуса и т.п.) определяются условиями исследования. Испытуемому необходимо отметить на радиусе точку, где он хочет, чтобы человек остановился (Duke, Nowicki 1972; Peker et al. 2018), т.е. точку, после пересечения которой воображаемым человеком испытуемый чувствует дискомфорт (Sztejnberg, Jasiński 2007).
12 Опросник IPROX (Iconic Proximity Measure). Это своего рода диагностический инструмент, состоящий из 22 вопросов (Høgh-Olesen 2008). В каждом из них предлагается рисунок, на котором изображены люди в конкретных ситуациях: сидящими на скамейке, работающими в читальном зале библиотеки, стоящими у прилавка в кафе и т.п. Ситуации оцениваются испытуемым с точки зрения физического расстояния между людьми (Ibid.). Результаты исследования показывают, как личное пространство меняется (уменьшается или расширяется) в зависимости от предлагаемой ситуации (от того, занимает ли человек свободную территорию или же уже занятую кем-то другим). Этот метод продемонстрировал наличие различий в предпочитаемой дистанции – как гендерных (мужчины выбирали большие расстояния) и возрастных (с детьми испытуемые указывали меньшую дистанцию), так и межкультурных (респонденты из Гренландии, Дании, Италии, Камеруна, Индии и Польши определяли для себя различные комфортные расстояния) (Høgh-Olesen 2008; Sztejnberg, Jasiński 2007, 2011). Исследования в разных странах отчасти подтвердили классическое разделение на контактные (южные) и неконтактные (северные) культуры (Hall 1966).
13 Сфера применимости проективных методов и интерпретация результатов. В проективных исследованиях испытуемым могут предлагаться различные ситуации (от положительных до конфликтных) с людьми разной социальной близости (с родственниками, друзьями, незнакомцами и др.), в которых нужно выбрать комфортное для общения расстояние. Для оценки проксемических норм используются разные заданные шкалы в метрической (или иной) системе. Например, 5 ситуаций (30–150 см) (Феденок и др. 2020) или 8 ситуаций (25–300 см) (Janda-Dębek 2003) предпочитаемой дистанции. Испытуемый должен представить себе ситуацию взаимодействия с конкретным человеком и указать наиболее комфортную для себя дистанцию общения (см.: Рис. 1). Комфортная дистанция общения, как показали результаты этих исследований, зависит от таких факторов, как пол, степень социальной близости (с незнакомцами люди предпочитали держаться на большем расстоянии, независимо от статуса их здоровья [Феденок и др. 2020; Janda-Dębek 2003]) и характер ситуации общения (см.: Рис. 2).
14

Рис. 2. Часть вопросника “Предпочитаемая дистанции общения с инвалидами” (из личного архива Ю.Н. Феденок)
15 В проективном исследовании Р. Гиффорда было показано, что, помимо пола и личных характеристик, значимыми факторами являются правильное считывание статусов коммуникантов и степень конкуренции между ними. Неверное восприятие ситуации и нарушение дистанции общения (напр., слишком близкое расстояние, поддерживаемое низкостатусным человеком по отношению к высокостатусному) может приводить к социальному конфликту (Gifford 1982). Результаты, полученные М. Рузом при исследовании персонального пространства, свидетельствуют о том, что у здоровых людей предпочитаемая дистанция общения значительно меньше, чем у психически больных (Ruse 1976).
16 Одно из крупнейших кросскультурных исследований (на выборке из 8943 человек из 42 стран) было проведено с помощью предъявления аватаров. В ходе эксперимента испытуемым предлагалось графическое задание (две человеческие фигуры и линейка между ними от 0 до 220 см), они должны были оценить социальную, личную и интимную дистанции, которые они поддерживают с незнакомыми, знакомыми и близкими людьми (Sorokowska et al. 2017). Полученные результаты показали значительный разброс по разным странам во всех трех типах социальных взаимодействий. Помимо индивидуальных характеристик (пол и возраст) и культурных особенностей на межличностную дистанцию влиял климат в регионах исследования: расстояние до незнакомцев сокращалось с ростом среднегодовой температуры (Ibid.). Однако авторы указывают на довольно значимое ограничение: предлагаемые для оценки профили воспринимались испытуемыми как мужские фигуры, а известно, что расстояние во взаимодействии с мужчинами всегда больше, чем с женщинами (см. подробнее: Буркова и др. 2010; Феденок 2012; Evans, Howard 1973), а также то, что высокие мужчины зачастую воспринимается настороженно (высокий рост оценивается как признак агрессора) (Буркова 2020а, 2020б, 2020в) и люди держатся от них на большем расстоянии (Pazhoohi et al. 2019).
17 Виртуальная реальность и проксемика. Проективные методы используются и для изучения межличностной дистанции в виртуальной реальности (пример см.: Pazhoohi et al. 2019; Welsch et al. 2019b). Активный перенос проксемических исследований в виртуальную среду обусловлен определенными преимуществами: проективный подход позволяет упростить и более гибко манипулировать независимыми переменными, влияющими на пространственное поведение людей (Hecht et al. 2019). Все чаще предметом социально-психологических исследований становятся иммерсивные виртуальные среды, создающие эффект полного присутствия (Bailenson et al. 2001; Slater et al. 2000; Loomis et al. 1999; Hoyt 1999). Действия аватара при таком моделировании оказываются очень схожими с действиями человека в реальности (Bailenson et al. 2008; Lucas et al. 2014). Это сходство особенно очевидно проявляется в пространственном ракурсе: испытуемые предпочитают не нарушать личное пространство при общении с аватарами (Bailenson et al. 2008).
18 Зачастую испытуемым не говорят о настоящей цели исследования. Например, в одной из работ перед участниками ставилась задача запомнить имя (или номер) виртуального агента (антропоморфного или цилиндрического аватара), нанесенное на его футболке спереди (или сзади), прочитать которое можно было только приблизившись к объекту (Bailenson et al. 2001). Настоящей же целью эксперимента было определение комфортного межличностного расстояния. Полученные результаты показали, что в подавляющем числе случаев участники избегали прямого контакта с агентом и с бо́льшим уважением относились к личному пространству антропоморфного (а не цилиндрического) аватара. Испытуемые сохраняли большее расстояние до аватара и при наличии с ним зрительного контакта (Ibid.). Аналогичные результаты получены в другой работе (Reeve, Nass 1996). Однако и эти исследования имеют определенные ограничения: не учитывается острота зрения участников (т.е. не подходят ли они ближе к объектам только для того, чтобы лучше рассмотреть написанные на его груди/спине имя или номер). Кроме того, ряд авторов указывают на переоценку бокового расстояния вследствие использования шлема виртуальной реальности (Kunz et al. 2009).
19 В серии экспериментов было показано, что на расстояние, на которое люди приближаются к виртуальному агенту, влияют эмоции, отражающиеся на его лице (если это злоба или агрессия, люди стараются держаться от него подальше), параметры его тела и черты личности самих испытуемых (Welsch et al. 2019a, 2019b). Как упоминалось ранее, высоких мужчин зачастую стараются избегать, однако, если их социальный статус высок, то дистанция с ними может быть короче (Буркова, Бутовская 2008; Буркова 2020а, 2020б, 2020в; Феденок, Бутовская 2008).
20 В исследовании среди итальянских школьников и студентов было проведено сравнение комфортного межличностного расстояния (приближение спереди или сзади) в отношении мужского и женского аватаров, антропоморфного робота и робота в форме цилиндра (все одинакового роста) (Iachini et al. 2014). Выяснилось, что к женским аватарам школьники подходили ближе, чем к мужским; к роботу, похожему на человека, – на расстояние, сравнимое с мужским; а с роботом-цилиндром держали самую большую дистанцию (Там же: 2014). Такая модель согласуется с предыдущими исследованиями, показавшими большее расстояние при “общении” с манекенами (Teneggi et al. 2013), тем самым доказывая важность социального компонента в пространственном поведении.
21 Значительное внимание уделяется проблеме гендерных различий в характере социального взаимодействия с аватарами. Так, проведенное Г.Я. Меньшиковой с соавторами исследование показало, что женщины поддерживали меньшую, чем мужчины, межличностную дистанцию со своими виртуальными партнерами (Menshikova et al. 2018). При этом женщины из разных регионов России держались на разных дистанциях от аватаров с выраженными внешними признаками принадлежности к различным этническим группам, тогда как мужчины (независимо от места проживания) соблюдали одинаковую дистанцию со всеми виртуальными партнерами, не обращая внимания на этнические особенности последних. Существенным недостатком данного исследования является использование аватаров только мужского пола (Bailenson et al. 2001). Ранее было показано, что участники воспринимали аватары своего пола как более правдивые (Nowak, Rauh 2008).
22 Преимущество изучения социального поведения через взаимодействие с виртуальными партнерами, характеристики которых не меняются на протяжении всего эксперимента, заключается в возможности контроля многих переменных (параметров внешнего вида и поведения виртуальных людей, характеристик окружающей среды) и при этом в сохранении довольно хорошего уровня реализма (Blascovich et al. 2002; Iachini et al. 2014; Ruotolo et al. 2013). Кроме того, в таких условиях легче наблюдать за взаимодействием “людей” и установлением дистанции общения (Bailenson et al. 2001). Однако подобные исследования поднимают проблему социального присутствия: в какой степени новые интерактивные среды способны стимулировать взаимодействие, подобное человеческому (Slater 2009).
23 МРТ и симуляции. К проективным методам можно отнести магнитно-резонансную томографию (МРТ), с помощью которой проводится в том числе исследование реакции мозга человека на приближение других людей. Так, А. Шенли с коллегами, имитируя вторжение в личное пространство пациентов с пограничным расстройством личности и здоровых добровольцев с помощью крупных изображений лиц с различным выражением, изучали методом МРТ реакции мозга на приближение незнакомцев (Schienle et al. 2015). Нейрофизиологическая реакция на такой стимул (любое приближение незнакомого человека подразумевает потенциальную опасность) показала активацию миндалевидного тела мозга – центральной зоны, контролирующей защитные реакции на угрозу (Kennedy et al. 2009; LeDoux 2014; Schienle et al. 2015). Люди стремятся компенсировать нежелательную близость, расширяя личное пространство и избегая столкновений с его нарушителем (Delevoye-Turrell et al. 2010; Dosey, Meisels 1969; Kennedy et al. 2009).
24 Лабораторные методы
25 К этой группе относят методы, применяемые для измерения точного расстояния между участниками, при этом исследователь всегда контролирует условия эксперимента (Sundstrom, Altman 1976). К таким исследованиям привлекаются добровольцы, которым дается четкая инструкция, как себя вести. Так, испытуемому могут предложить встать на комфортном для него расстоянии от какого-либо объекта, сесть, подвинуть стул и т.п. (Beaulieu 2004; Forston, Larson 1968; Kaitz et al. 2004; Hall 2001). В качестве объекта могут выступать знакомые испытуемого, незнакомые ему люди, экспериментаторы, манекены и др. (Hecht et al. 2019).
26 Вторжение. Лабораторные методы также используются в исследованиях, в которых экспериментатор вступает во взаимодействие со случайными людьми в общественных местах (кинозалах, холлах учреждений, столовых и т.п.), на улицах, в парках и т.д., оказывая влияние на их поведение, причем испытуемые не знают о том, что за ними наблюдают. Один из распространенных и характерных вариантов такого “вторжения” – подсаживание за стол к человеку в полупустой библиотеке (Patterson et al. 1971). Измерения проксемических параметров ведутся “на глаз”, с помощью инструментов или видеозаписи (Плюснин 1990).
27 Метод “СТОП-дистанции” (“Stop-distance”) – наиболее распространенный лабораторный метод изучения проксемического поведения человека (см.: Рис. 3). К одному участнику исследования, стоящему посреди комнаты, подходит другой. Сближение происходит до тех пор, пока у испытуемого не возникает чувство дискомфорта (у кого именно измеряется дискомфорт определяется условиями исследования) (пример см.: Welsch et al. 2019a). Нарушение комфортного личного пространства и вторжение в него отмечается с помощью субъективной словесной реакции – “СТОП” (Felipe, Sommer 1966). Измерение расстояния, пройденного до стоп-сигнала, проводится от 5 до 10 раз с точностью до 0,5 см, затем вычисляется среднее значение индивидуальной дистанции. В исследовании Х. Хечта с соавторами (Hecht et al. 2019) был проведен лабораторный эксперимент с применением этого метода. Он показал, что личное пространство имело форму, близкую к сфере с радиусом около 1 м. При реальном физическом взаимодействии мужские пары поддерживали бóльшие расстояния между собой, чем женские или смешанные. Все испытуемые располагались на бóльшем расстоянии от манекенов, чем от реальных людей (Hecht et al. 2019), что снова указало на важность социального компонента в пространственном поведении людей (Iachini et al. 2014; Teneggi et al. 2013).
28

Рис. 3. Измерение дистанции общения методом “СТОП-дистанции” (из личного архива Ю.Н. Феденок)
29 Сравнительное исследование предпочитаемой дистанции общения в виртуальной среде с помощью аватара (приближение “своего” аватара к другому или перемещение относительно другого) с применением метода “СТОП-дистанции” показало схожесть результатов с полученными в ходе реального физического взаимодействия (Hecht et al. 2019). При этом испытуемые воспринимали аватаров из-за их искусственной природы как более гендерно нейтральных (Ibid.).
30 Метод “СТОП-дистанции” был использован в эксперименте А. Кинзела, проведенном среди заключенных в одной из американских тюрем (Kinzel 1970). Исследование показало, что у тех, кто использует физическое насилие по отношению к другим, личное пространство существенно больше, чем у тех, кто оказывается в роли “жертв” (Ibid.). Эти данные были подтверждены и другим проведенным в Южной Африке аналогичным исследованием ( Roger , Schalekamp 1976).
31 В 2015 г. Й. Киное и Н. Мизуно опубликовали статью, в которой представлены результаты изучения среди японских студентов ситуационной трансформации личного пространства. С помощью метода “СТОП-дистанции” были выявлены достоверные различия в реакции испытуемых, занятых деятельностью разного рода (пишет смс, читает, просто стоит), на приближающего экспериментатора; выявлена зависимость поведения студентов также от пола исследователя и его расположения (прямо, сзади, сбоку) по отношению к испытуемому (Kinoe, Mizuno 2015). Кроме того, было установлено, что межличностное расстояние увеличивается, если испытуемый видит экспериментатора периферическим зрением, и даже при возникновении ощущения “присутствия взгляда” (Ibid.). Это согласуется с теорией равновесия: при увеличении одного проксемического параметра другой уменьшается (и наоборот) (Argyle, Dean 1965).
32 В работе Й. Киное и Н. Мизуно был поставлен важный методологический вопрос: на каком уровне измерять расстояние между индивидами? Обычно это делается на уровне ног (ступней) (Hayduk 1978). Если участники останавливаются на сравнительно большом расстоянии друг от друга, этот уровень дает высокую точность измерения, но когда люди находятся на близком расстоянии или когда они сидят – погрешность может быть достаточно велика. Й. Киное и Н. Мизуно измеряли расстояния между испытуемыми на уровнях торса и лица (Kinoe, Mizuno 2015). Методологическая надежность подхода в определении дистанции общения, предусматривающего измерения на разных уровнях (ног, торса и лица), подтверждается серией наших исследований на российской выборке, проведенных с помощью полевых методов (Буркова, Бутовская 2008; Буркова и др. 2010; Феденок 2012; Феденок и др. 2010).
33 Полевые методы
34 К полевым методам относится наблюдение за людьми, общающимися друг с другом в реальной ситуации в естественной для них среде. Наблюдение может быть: 1) этологическим невключенным – без вмешательства исследователя в процесс общения; 2) “инвазивным” – когда исследователь подходит к ничего не подозревающим испытуемым, останавливает их и фиксирует их положение и реакции (Буркова и др. 2010; Феденок 2012; Willis et al. 1979) (см.: Рис. 4).
35 Проксемические полевые исследования в связи с их чрезвычайной трудоемкостью достаточно редки, несмотря на предпочтительность полевых методов перед лабораторными (Плюснин 1990). Как правило, такие наблюдения проводятся незаметно: испытуемые или вообще не знают о том, что за ними наблюдают, или же не знают об истинной цели наблюдения. В отличие от лабораторных при полевых исследованиях фиксируется естественное поведение людей, непосредственно общающихся друг с другом, при этом наблюдатели никак не воздействуют на их поведение (Плюснин 1990; Willis et al. 1979). Данные вносятся в специально созданные бланки этограмм (Борисова, Бутовская 2004; Бутовская 2004; Плюснин 1990; Феденок 2012). В организации наблюдения используется, например, “моментальное сканирование”, когда заранее готовится план территории (напр., ресторана, библиотеки и т.п.), на котором исследователь отмечает расположение индивидов в определенные моменты времени (пример см.: Плюснин 1990), в ряде случаев проводится интервьюирование участников взаимодействия для выяснения некоторых аспектов (напр., типа отношений, возраста и др.) (Буркова и др. 2010; Феденок 2012).
36

Рис. 4. Измерение дистанции общения методом “инвазивного” наблюдения и опрос участников коммуникационного акта (из личного архива Ю.Н. Феденок)
37 Невключенное наблюдение. Одна из ранних полевых работ, проведенных Д.Р. Мейнсом, была построена на этологическом невключенном наблюдении в нью-йоркском метро. Результаты выявили стремление людей к избеганию тактильных контактов с представителями другого пола и другой расы (Maines 1977). А Дж.П. Ньюман и К. Макколи в статье 1977 г. показали, что уменьшение визуальных контактов с незнакомцами в транспорте является краткосрочной адаптацией к межличностным перегрузкам в условиях скученности (Newman, Мсcauley 1977).
38 Так, опубликованные в 2010 г. работы по изучению дошкольников свидетельствуют о том, что структура пространственного поведения детей отражает социометрическую структуру группы, при этом дети высокого ранга, независимо от гендера, общаются на меньшей индивидуальной дистанции, чем дети низкого ранга (Буркова и др. 2010; Бутовская, Плюснин 1995; Плюснин и др. 1993; Феденок и др. 2010).
39 Примером этологического невключенного наблюдения с использованием “моментального сканирования” может служить исследование в холлах ожидания медицинских заведений Великобритании и Малайзии. Наблюдатель садился в стратегически удобном месте и фиксировал на заранее составленных бланках порядок рассадки посетителей. Наблюдение показало, что англичане больше, чем малайцы, стремятся к уединенности и менее терпимы к скученности, а в Малайзии в силу религиозных убеждений соблюдается половая сегрегация (Abbas 2000).
40 Полевое исследование, проведенное в Иране, подтвердило, что мужчины общаются на большей дистанции, чем женщины, и что индивидуальная дистанция существенно различается при взаимодействии людей разных статусов (пары студент–студент, профессор–студент и профессор–профессор) ( Aliakbari et al. 2011).
41 “Инвазивное” наблюдение. Яркими примерами применения этологического метода с “инвазивным” наблюдением являются исследования, проведенные российскими (Бутовская, Плюснин 1995; Плюснин и др. 1993; Борисова, Бутовская 2004; Буркова, Бутовская 2008; Буркова и др. 2010; Феденок 2012; Феденок и др. 2010) и эстонскими (Niit et al. 1994) учеными. Работы, посвященные особенностям пространственного поведения взрослых, детей и подростков, позволили выявить онтогенез дистанции общения и ряда проксемических норм, регулирующие механизмы и модели проксемической адаптации при аккультурации носителей иных проксемических норм (Феденок 2011; Niit et al. 1994), а также изучить развитие персонального пространства у детей и подростков. Было показано, что дистанция общения: а) увеличивается с возрастом и при этом зависит от пола коммуникантов (Феденок 2011; Niit et al. 1994; Ojala 1980); б) в смешанных парах напрямую связана с возрастом партнеров (чем они взрослее, тем на меньшем расстоянии общаются), их полом (девочки, по сравнению с мальчиками, значительно более терпимы к вторжению в личное пространство носителей других проксемических норм) и регионом проживания (жители сельской местности общаются на более дальних дистанциях, чем горожане) (Феденок 2011). Кроме того, была выявлена важнейшая закономерность: носители разных проксемических норм при длительном совместном проживании вырабатывают общие нормы пространственного поведения (Буркова и др. 2010; Феденок 2011, 2012).
42 Интересное полевое исследование было проведено в Сингапуре: ученые наблюдали за поведением людей в местах, где размещены банкоматы (Li S., Li Y.-M. 2007). С помощью измерительной ленты с интервалом в 10 см, прикрепленной к полу, фиксировалась фактическая межличностная дистанция между человеком, использующим банкомат, и человеком, стоящим за ним. Результаты показали, что желаемое расстояние для текущего пользователя было больше, чем фактическое расстояние между ним и следующим в очереди к банкомату, что объяснялось потребностью защиты личной информации. Среднее значение желаемой дистанции составило 2,13 м. Данные результаты имеют и прикладное значение: авторы предлагают проводить стоп-линии на большем расстоянии от банкомата или же устанавливать закрытые кабинки на одного человека (Ibid.).
43 Фото- и видеосъемка
44 Фото- и видеосъемка пространственного поведения людей в естественных или лабораторных условиях приобрели большую популярность в связи легкостью их применения и возможностью получения большого массива данных.
45 При изучении дистанции общения измеряют расстояние (в см/м) от одного человека до другого, а при изучении ориентации тела (взаимного расположения партнеров в пространстве) замеряют углы (между объектами) (см.: Hecht et al. 2019) (см.: Рис. 5). При использовании проективных и лабораторных методов эти параметры можно измерить с большой точностью. Однако в полевых исследованиях визуальные оценки дистанции общения и ориентации тела могут приводить к довольно большим ошибкам, а покадрово расшифрованные фото- и видеозаписи позволяют нивелировать погрешности (Плюснин 1990). Если при лабораторных исследованиях перед видеосъемкой помещение предварительно размечается на квадраты для уменьшения ошибки, то в полевых – планы помещений и улиц с находящимися в них статичными объектами картируются до или после наблюдения (Плюснин 1990; Edmonson, Han 1983) (см.: Рис. 1).
46

Рис. 5. Ось социального избегания для описания взаимодействия в пространстве пары индивидов (от полной близости, лицом к лицу, до полного избегания, спина к спине) (из личного архива Ю.М. Плюснина)
47 В 2010 г. итальянским ученым М. Костой с помощью видеофиксации были идентифицированы в потоке прохожих группы наблюдаемых (от 2 до 8 человек). При идентификации учитывались физическая близость между людьми, поддержание визуального контакта, ориентация тела, скорость движения. Полученные результаты свидетельствовали о том, что мужчины шли рядом друг с другом реже, чем женщины, а смешанные пары – чаще, чем однополые; при этом мужские группы двигались быстрее, чем женские (Costa 2010). Это исследование подтвердило обнаруженное ранее гендерное различие в скорости пешеходов в Москве, Ереване и Элисте, зафиксированное российскими учеными (Бутовская, Левашова 2004).
48 М. Кристиани с коллегами в 2011 г. опубликовали результаты наблюдения, в ходе которого испытуемые были разделены по этническому признаку (североамериканцы, итальянцы). Людям было дано задание: за пять минут найти решение проблемы, касающейся кризиса на Ближнем Востоке. Проксемическое поведение испытуемых фиксировалось наблюдателями визуально и с помощью фотосъемки. Эта работа показала, что четыре проксемические зоны, выделенные Э.Т. Холлом (Hall 1966), появляются независимо от объема пространства (и в маленьком, и в большом помещениях), а также подтвердила наличие кросскультурных различий в проксемических нормах (Cristani еt al. 2011).
49 Исследование с использованием цифровой фотографии, проведенное в четырех торговых центрах в Турции и США, предоставило очередное доказательство существования межкультурных, возрастных и гендерных различий в межличностной дистанции в условиях естественных взаимодействий. Пары из Турции взаимодействовали более тесно, чем пары из США; подростки поддерживали в общении большую дистанцию, чем взрослые; пары мужчина–женщина – большую, чем однополые пары (Ozdemir 2008).
50 Несмотря на очевидные достоинства, у исследований использующих фото- и видеосъемки есть ряд существенных недостатков. Среди них можно выделить невозможность точно определить возраст, самоидентификацию (принадлежность к культуре или религии) наблюдаемых, выяснить тип взаимоотношений между коммуникантами, узнать тему разговора, оценить громкость голоса и т.п. Однако основной проблемой является накопление неизбежных ошибок в определении расстояния, возникающих из-за того, что камера в процессе съемок находится под разными углами к участникам исследования. Для устранения этих ошибок была разработана методика фотограмметрии, которая с помощью математических формул позволяет с большей точностью определять дистанцию общения (Scherer 1974). Другим методом избегания ошибок является предварительная разметка пола помещения, где будет проходить видеосъемка (Edmonson, Han 1983).
51 * * *
52 Для изучения пространственного поведения человека исследователи применяют различные методы. Большую часть всех работ составляют проективные исследования – в связи с легкостью сбора данных и возможностью контроля всех переменных (Altman 1975; Плюснин 1990). К достоинствам проективных методов относятся также простота, доступность и возможность использования на больших выборках. Их основной недостаток заключается в том, что они подходят только для изучения проксемического поведения взрослых, так как дети еще не обладают хорошо сформированными познавательными навыками (воображением, сочувствием, памятью) и навыками мысленной реконструкции (Плюснин 1990) и из-за специфики восприятия детьми пространства в целом (Gifford, Price 1979). Кроме того, при сборе данных с помощью проективных методов необходимо учитывать тот факт, что особенности пространственного восприятия людей зависят от их пола и культуры (Hayduk 1983).
53 В настоящее время применимость проективных методов ставится под сомнение в связи с их несоответствием реальным формам поведения людей (Brill 2008). Во многих проективных исследованиях, например Б. Джанда-Дембек (Janda-Dębek 2003) и A. Сороковски с соавторами (Sorokowska et al. 2017), имеются методологические неточности при использовании фигур (аватаров). Кроме того, не учитываются такие факторы, как рост и масса тела взаимодействующих индивидов, корректность восприятия категорий “социальная”, “личная”, “интимная” дистанции в разных культурах и, наконец, соответствие полученных результатов реальному выбору людей в естественных условиях общения. Было обнаружено, что масштабированные расстояния, используемые в проективных методах, часто не соответствуют расстояниям физического мира (Hayduk 1978, 1983).
54 К преимуществам лабораторных методов исследования проксемического поведения человека относятся легкость их применения и то, что они до определенной степени соответствуют поведению людей в реальной обстановке. Однако есть и существенный недостаток: влияние исследователя на поведение испытуемых (Плюснин 1990; Beaulieu 2004; Forston, Larson 1968; Kaitz et al. 2004; Hall et al. 2000). На наш взгляд, это влияние можно снизить, если проводить серии повторяющихся экспериментов, где ассистентами выступают люди разного пола, возраста, комплекции, этничности и пр.
55 Кроме того, исследования, в которых применялись проективные и лабораторные методы, в большинстве своем в качестве испытуемых использовали студентов университетов (18–25 лет), проксемическое поведение которых изучалось в лабораториях, библиотеках, общежитиях и студенческих семейных квартирах (Abbas 2000). Однако студенты не могут выступать достоверными представителями всего населения изучаемого региона, а указанные типы помещений не отражают всей полноты условий, в которых происходит реальное социальное общение.
56 Отличительной особенностью полевых методов является то, что проксемическое поведение людей всегда рассматривается в контексте социального взаимодействия коммуникантов (Плюснин 1990). Хотя полевые наблюдения и критикуют за ограниченную точность измерений (Hayduk 1983), однако к безусловным преимуществам этого метода относится фиксация реального поведения людей в естественных для них условиях общения. Несмотря на то что полевые методы, на первый взгляд, выглядят предпочтительнее, не всегда исследователь может их применить в силу их трудоемкости, нехватки ресурсов или из-за отсутствия навыков этологической полевой работы. Поэтому для уточнения некоторых вопросов одновременно с полевыми могут применяться и лабораторные методы (Плюснин 1990).
57 Ограничением полевого метода при изучении межкультурных различий проксемического поведения является создание валидных условий для наблюдения, так как практически невозможно подобрать эквивалентные настройки и контролировать изменения в физической среде (Hasler, Friedman 2012). Еще одна проблема, которую следует учитывать исследователю, – потенциально смешивающиеся переменные, в том числе атрибуты внешности участников (напр., привлекательность), которые могут влиять на поведение коммуникантов (Ibid.).
58 Мнения ученых различаются в оценках сопоставимости результатов, полученных с помощью различных методов исследования межличностной дистанции общения; вопрос сопоставимости поднимается с самого начала изучения проксемического поведения (Sundstrom, Altman 1976). Одни считают, что результаты, полученные на одной выборке испытуемых с помощью двух (напр., проективных и лабораторных [Bailenson et al. 2001; Iachini et al. 2014; Pulver, Tammiste 1983; Reeves, Nass 1996; Teneggi et al. 2013]) или всех трех типов методов (Dosey, Meisels 1969; Duke, Nowicki 1972; Kleck et al. 1968), сопоставимы и дают коррелирующие результаты. А лабораторные методы показали свою применимость как в реальности, так и в виртуальной среде (Hecht et al. 2019). Другие исследователи, анализируя корреляции между разными методами, обнаружили, что результаты измерения дистанции общения сильно различаются (Price, Dabbs 1974; Sundstrom, Altman 1976). Эта группа ученых отмечает, что в изучении проксемического поведения человека лабораторные и полевые методы являются более действенными (Aiello 1987; Hayduk 1983; Love, Aiello 1980), при этом последние предпочтительнее (Плюснин 1990, Бутовская 2004; Феденок 2011; Abbas 2000; Slane et al. 1981). Для сопоставления всех трех групп методов в изучении проксемики было проведено специальное исследование, и полученные в его ходе результаты поставили под сомнение обоснованность применения проективных и лабораторных методов (Slane et al. 1981).
59 Тем не менее отмечается, что поскольку человеческая способность судить о межличностных расстояниях довольно стабильна, проективные методы могут давать вполне сопоставимые результаты при исследованиях в реальных и виртуальных средах (Iachini et al. 2014; Hecht et al. 2019). Виртуальные миры позволяют автоматически и с большой точностью собирать значительные объемы данных о социальных взаимодействиях, опосредованных аватарами. Если крупномасштабные исследования межкультурной коммуникации сложно проводить в физических условиях, то в виртуальных средах это ограничение снимается: здесь можно собрать вместе большое количество участников из разных стран и при этом создать экспериментальное пространство, нейтральное по какому-либо параметру (напр., можно удалить культурные артефакты виртуального мира, пол аватаров и т.п.). Это дает уникальную возможность изучить влияние определенных факторов на проксемическое поведение людей в стандартизированной среде, что было бы невозможно в физической реальности ( Hasler , Friedman 2012).
60 В классической этологии считается, что в лабораторных условиях можно лучше выявить все возможные поведенческие реакции испытуемого, а с помощью полевых методов изучается роль какого-либо поведения в адаптации организма к его естественным условиям обитания (Дьюсбери 1981). Исследования людей в русской культуре показали, что средняя дистанция общения, полученная с помощью этологического наблюдения, у взрослых в естественных условиях составила 41–42 см (Борисова, Бутовская 2004), в то время как в лаборатории – 70–74 см (Прохоров, Стернин 2007) и даже 120 см (Леонтьев 2008). Такой разброс в дистанции общения продемонстрировал преимущество полевых методов перед лабораторными: погрешность измерения расстояния общения в лабораторных условиях как минимум в два раза больше, чем в естественных. Тем самым экспериментальные методики показывают низкую внешнюю согласованность – результаты таких исследований можно экстраполировать на реальную жизнь с большой осторожностью.
61 Изучение проксемического поведения детей и подростков показало существенную разницу результатов, полученных при наблюдении в естественных условиях и при имитации в лаборатории (Willis et al. 1979). А данные видеосъемки общающихся пар не давали сопоставимых результатов, полученных с помощью других методов, ни по одному из параметров (Remland et al. 1991).
62 Описываемые в представленной статье методы изучения пространственного поведения человека за предшествующие 60 лет прошли значительный эволюционный путь. Исследователи начали с простых проекций, а затем дошли до сложных лабораторных разработок и трудоемких полевых наблюдений. Однако в настоящее время многие ученые возвращаются (правда, на совершенно ином качественном уровне) к более легко применимому, позволяющему проводить масштабные исследования проективному методу, в рамках которого используются современные достижения техники – иммерсивные виртуальные среды и МРТ. Эти технологии позволяют в определенной мере нивелировать ограничения проективной методики.
63 Исследователю необходимо пойти на прагматический компромисс, чтобы найти наиболее подходящую процедуру с учетом цели исследования (Høgh-Olesen 2008). А чтобы понять динамическую природу пространственного поведения человека, важно улучшить методологическую основу, включающую перемоделирование концепции личного пространства и повышение достоверности метода измерения. В целом же накопленные за шесть десятилетий знания и многочисленные научные публикации выявили универсалии и кросскультурные различия в проксемическом поведении человека и повлияли на вопросы проектирования, в том числе на архитектуру и дизайн среды. В последние годы данное научное направление снова стало крайне актуальным, что связано с разработками в области поведения социальных роботов и исследованиями архитектоники их взаимодействий с человеком.
64 Благодарности
65 Авторы выражают благодарность Ю.М. Плюснину за комментарии, улучшившие работу в целом, и за предоставленный иллюстративный материал.

Библиография

1. Борисова Л.В., Бутовская М.Л. Пространственное поведение в современной русской городской культуре: возрастные и гендерные аспекты // Этология человека и смежные дисциплины. Современные методы исследования / Ред. М.Л. Бутовская. М.: ИЭА РАН, 2004. С. 13–20.

2. Буркова В.Н. Хорошего человека должно быть много?: агрессия и ее связь с размерами тела // Этнографическое обозрение. 2020а. № 3. С. 177–190. https://doi.org/10.31857/S086954150010055-0

3. Буркова В.Н. Взаимосвязь самооценок агрессивного поведения московских школьников и общих размеров тела // Вопросы психологии. 2020б. Т. 66. № 4. С. 70–80.

4. Буркова В.Н. Исследование взаимосвязи размеров тела и социального статуса детей и подростков в коллективе сверстников (на примере русских школьников) // Science for Education Today. 2020в. Vol. 10. No. 6. С. 74–99. https://doi.org/10.15293/2658-6762.2006.05

5. Буркова В.Н., Бутовская М.Л. Персональное пространство и агрессивное поведение у российских подростков: этологический анализ // Развитие личности. 2008. № 3. С. 119–135.

6. Буркова В.Н., Феденок Ю.Н., Бутовская М.Л. Пространственное поведение у детей и подростков (на примере русских и осетин) // Этнографическое обозрение. 2010. № 3. С. 77–91.

7. Бутовская М.Л. Язык тела: природа и культура (эволюционные и кросс-культурные основы невербальной коммуникации человека). М.: Наука, 2004.

8. Бутовская М.Л., Левашова В.В. Скорость движения и язык тела пешеходов в условиях современного города: этологический анализ // Археология, этнография и антропология Евразии. 2004. № 3 (19). C. 147–156.

9. Бутовская М.Л., Плюснин Ю.М. Принципы организации пространственного поведения у человека и высших приматов (сравнительный анализ) // Современная антропология и генетика и проблема рас у человека / Ред. И.М. Золотарева. М.: ИЭА РАН, 1995. С. 91–143.

10. Дьюсбери Д. Поведение животных: сравнительные аспекты. М.: Мир, 1981.

11. Леонтьев А.А. Психология общения. М.: Смысл, 2008.

12. Плюснин Ю.М. Пространственное поведение человека (методы проксемических исследований). Новосибирск: ИФПР СО РАН, 1990.

13. Плюснин Ю.М., Богатырева О.А., Биченкова О.Е. Пространственное поведение и социальный статус ребенка в группе // Вопросы психологии. 1993. № 2. С. 106–116.

14. Прохоров Ю.Е., Стернин И.А. Русские: коммуникативное поведение. М.: Флинта; Наука, 2007.

15. Феденок Ю.Н. Пространственное поведение детей и подростков в полиэтничных регионах. Дис. … канд. ист. наук. ИЭА РАН, Москва, 2011.

16. Феденок Ю.Н. Коммуникативное поведение русских школьников // Этнографическое обозрение. 2012. № 5. С. 119–138.

17. Феденок Ю.Н., Бутовская М.Л. Пространственное поведение детей и подростков в полиэтничных коллективах // Человек в прошлом и настоящем: поведение и морфология. Материалы IV летней школы “Поведение человека в прошлом и настоящем” / Отв. ред. М.Л. Бутовская. М.: ИЭА РАН, 2008. С. 166–180.

18. Феденок Ю.Н., Буркова В.Н., Бутовская М.Л. Индивидуальная дистанция и ее связь с некоторыми морфологическими показателями у московских подростков // Человек: его биологическая и социальная история. Т. 2 / Ред. Н.А. Дубова. М.; Одинцово: ОГИ, 2010. С. 169–176.

19. Феденок Ю.Н., Буркова В.Н., Бутовская М.Л. Дистанция общения с инвалидами: некоторые факторы при отборе медицинского персонала // Медицинские идентичности / Ред. А.Н. Мануйлов. М.: РНИМУ, 2020. С. 69–89.

20. Abbas M.Y. Proxemics in Waiting Areas of Health Centres: A Cross-Cultural Study. PhD. School of Architectural Studies, The University of Sheffield, 2000.

21. Aiello J.R. Human Spatial Behavior // Handbook of Environmental Psychology / Eds. D. Stokels, I. Altman. N.Y.: Wiley, 1987. P. 385–504.

22. Aliakbari M., Faraji E., Pourshakibaee P. Investigation of the Proxemic Behavior of Iranian Professors and University Students: Effects of Gender and Status // Journal of Pragmatics. 2011. Vol. 43. P. 1392–1402. http://doi.org/10.1016/j.pragma.2010.10.021

23. Altman I. The Environment and Social Behavior: Privacy, Personal Space, Territory, and Crowding. Wisconsin: Brooks/Cole Publishing, 1975.

24. Altman I., Chemers M. Culture and Environment. Monterey: Brooks/Cole Publishing, 1980.

25. Argyle M., Dean J. Eye-Contact, Distance and Affiliation // Sociometry. 1965. Vol. 28. P. 289–304.

26. Bailenson J.N., Blascovich J., Beall A.C., Loomis J.M. Equilibrium Theory Revisited: Mutual Gaze and Personal Space in Virtual Environments // Presence Teleoperators and Virtual Environments. 2001. Vol. 10 (6). P. 583–598.

27. Bailenson J.N., Yee N., Blascovich J., Guadagno R.E. Transformed Social Interaction in Mediated Interpersonal Communication // Mediated Interpersonal Communication / Eds. E. Konijn, S. Utz, M. Tanis, S. Barnes. N.Y.: Routledge, 2008. P. 77–99.

28. Beaulieu A.M.J. Intercultural Study of Personal Space: A Case Study // Journal of Applied Social Psychology. 2004. Vol. 34 (4). P. 794–805.

29. Blanck P.D., Zuckerman M., DePaulo B.M. Sibling Resemblances in Nonverbal Skill and Style // Journal of Nonverbal Behavior. 1980. Vol. 4 (4). P. 219–226.

30. Blascovich J. et al. Immersive Virtual Environment Technology as a Methodological Tool for Social Psychology // Psychological Inquiry. 2002. Vol. 13 (2). P. 103–124. https://doi.org/10.1207/S15327965PLI1302_01

31. Brill K. Human Spatial Behaviour: The Spacing of People, Objects and Animals in Six Cross-Cultural Samples // Journal of Cognition and Culture. 2008. Vol. 8. P. 245–280.

32. Costa M. Interpersonal Distances in Group Walking // Journal of Nonverbal Behavior. 2010. Vol. 34 (1). P. 15–26. http://doi.org/10.1007/s10919-009-0077-y

33. Cristani M. et al. Towards Computational Proxemics: Inferring Social Relations from Interpersonal Distances // IEEE Third International Conference on Privacy, Security, Risk and Trust and 2011 IEEE Third International Conference on Social Computing / Ed. R. Bilof. Boston: IEEE Press, 2011. P. 290–297.

34. Delevoye-Turrell Y., Bartolo A., Coello Y. Motor Representation and the Perception of Space // Perception, Action and Consciousness / Ed. N. Gangopadhyay. Oxford: Oxford University Press, 2010. P. 217–242.

35. Dosey M.A., Meisels M. Personal Space and Self-Protection // Journal of Personality and Social Psychology. 1969. Vol. 11 (2). P. 93–97. https://doi.org/10.1037/h0027040

36. Duke M.P., Nowicki S. Diagramming the Shape of Personal Space: A New Measure and Social-Learning Model for Interpersonal Distance // Journal of Experimental Research in Personality. 1972. Vol. 6. P. 119–132.

37. Edmonson B., Han S.S. Effects of Socialization Game on Proximity and Prosocial Behavior of Aggressive Mentally Retarded Institutionalized Women // American Journal of Mental Deficiency. 1983. Vol. 87. P. 435–550.

38. Evans G.W., Howard R.B. Personal Space // Psychological Bulletin. 1973. Vol. 80. P. 334–344.

39. Felipe N.J., Sommer R. Invasions of Personal Space // Social Problems. 1966. Vol. 14 (2). P. 206–214. https://doi.org/10.1525/sp.1966.14.2.03a00080

40. Forston R.F., Larson C.U. The Dynamics of Space: An Experimental Study in Proxemic Behavior Among Latin Americans and North Americans // Journal of Communication. 1968. No. 18 (2). P. 109–116. https://doi.org/10.1111/j.1460-2466.1968.tb00061.x

41. Gifford R. Projected Interpersonal Distance and Orientation Choices: Personality, Sex, and Social Situation // Social Psychology Quarterly. 1982. Vol. 54 (3). P. 145–152.

42. Gifford R., Price J. Personal Space in Nursery School Children // Canadian Journal of Behavioural Science / Revue canadienne des sciences du comportement. 1979. Vol. 11 (4). P. 318–326. https://doi.org/10.1037/h0081600

43. Hall E.T. The Silent Language. N.Y.: Doubleday, 1959.

44. Hall E.T. A System for the Notation of Proxemic Behavior // American Anthropologist. 1963. Vol. 65. No. 5. P. 1003–1026.

45. Hall E.T. The Hidden Dimension. N.Y.: Doubleday, 1966.

46. Hall E.T. Handbook of Proxemics Research. Washington: Society for the Anthropology of Visual Communication, 1974.

47. Hall J.A. Status, Gender, and Nonverbal Behavior in Candid and Posed Photographs: A Study of Conversations Between University Employees // Sex Roles. 2001. Vol. 44. P. 677–692.

48. Hall J.A., Carter J.D., Horgan T.G. Gender Differences in Nonverbal Communication of Emotion // Gender and Emotion: Social Psychological Perspectives / Ed. A.H. Fischer. Paris: Cambridge University Press, 2000. P. 97–117.

49. Hasler B.S., Friedman D.A. Sociocultural Conventions in Avatar-Mediated Nonverbal Communication: A Cross-Cultural Analysis of Virtual Proxemics // Journal of Intercultural Communication Research. 2012. Vol. 41. No. 3. P. 238–259. https://doi.org/10.1080/17475759.2012.728764

50. Hayduk L.A. Personal Space: An Evaluative and Orienting Overview // Psychological Bulletin. 1978. Vol. 85 (1). P. 117–134.

51. Hayduk L.A. Personal Space: Where We Now Stand // Psychological Bulletin. 1983. Vol. 94 (2). P. 293–335.

52. Hecht H., Welsch R., Viehofa J., Longo M.R. The Shape of Personal Space // Acta Psychologica. 2019. Vol. 193. P. 113–122. https://doi.org/10.1016/j.actpsy.2018.12.009

53. Holmes R.M. Children’s Use of Social Distance: The Effects of Race and Gender // Child Study Journal. 1997. Vol. 27. No. 2. P. 129–144.

54. Høgh-Olesen H. Human Spatial Behaviour: The Spacing of People, Objects and Animals in Six Cross-Cultural Samples // Journal of Cognition and Culture. 2008. Vol. 8 (3–4). P. 245–280. https://doi.org/10.1163/156853708X358173

55. Hoyt C. Social Facilitation in Virtual Environments: A New Methodological Tool for Social Psychologists. MA thesis. University of California, Santa Barbara, 1999.

56. Iachini T., Coello Y., Frassinetti F., Ruggiero G. Body Space in Social Interactions: A Comparison of Reaching and Comfort Distance in Immersive Virtual Reality // PLoS One. 2014. Vol. 9 (11): e111511. https://doi.org/10.1371/journal.pone.0111511

57. Janda-Dębek B. Far or Nearby: The Interaction Distance in Some Social Situations. Wrocław: Uniwersytetu Wrocławskiego, 2003.

58. Kaitz M., Bar-Haim Y., Lehrer M., Grossman E. Adult Attachment Style and Interpersonal Distance // Attachment & Human Development. 2004. Vol. 6 (3). P. 285–304. https://doi.org/10.1080/14616730412331281520

59. Kennedy D.P., Glascher J., Tyszka J.M., Adolphs R. Personal Space Regulation by the Human Amygdala // Nature Neuroscience. 2009. Vol. 12. P. 1226–1227.

60. Kinoe Y., Mizuno N. Situational Transformation of Personal Space // Human Interface and the Management of Information: Information and Knowledge in Context / Ed. S. Yamamoto. Cham: Springer, 2015. P. 15–24.

61. Kinzel A.F. Body-Buffer Zone in Violent Prisoners // American Journal of Psychiatry. 1970. Vol. 127. P. 59–64. https://doi.org/10.1176/ajp.127.1.59

62. Kleck R.E. et al. Effect of Stigmatizing Conditions on the Use of Personal Space // Psychological Reports. 1968. Vol. 23. P. 111–118.

63. Knowles E.S. Boundaries around Group Interaction Tile Effect of Group Size and Member Status on Boundary Permeability // Journal of Personalioty and Social Psychology. 1975. No. 26. P. 527–551.

64. Kuethe J.L. Social Schemas // Journal of Abnormal and Social Psychology. 1962. Vol. 64. P. 31–38.

65. Kunz B.R. et al. Revisiting the Effect of Quality of Graphics on Distance Judgments in Virtual Environments: A Comparison of Verbal Reports and Blind Walking // Attention, Perception, & Psychophysics. 2009. Vol. 71 (6). P. 1284–1293.

66. LeDoux J.E. Coming to Terms with Fear // Proceedings of the National Academy of Sciences USA. 2014. Vol. 111. P. 2871–2878.

67. Li S., Li Y.-M. How Far Is Far Enough? A Measure of Information Privacy in Terms of Interpersonal Distance // Environment and Behavior. 2007. Vol. 39. No. 3. Р. 317–331.

68. Little K.B. Personal Space // Journal of Experimental Social Psychology. 1965. Vol. 1. P. 237–247.

69. Loomis J.M., Blascovich J.J., Beall A.C. Immersive Virtual Environment Technology as a Basic Research Tool in Psychology // Behavior Research Methods, Instruments, & Computers. 1999. Vol. 31. P. 557–564. https://doi.org/10.3758/BF03200735

70. Love K.D., Aiello J.R. Using Projective Techniques to Measure Interaction Distance: A Methodological Note // Personality and Social Psychology Bulletin. 1980. Vol. 6 (1). P. 102–104.

71. Lucas G.M., Gratch J., King A., Morency L.-P. It’s Only a Computer: Virtual Humans Increase Willingness to Disclose // Computers in Human Behavior. 2014. Vol. 37. P. 94–100. https://doi.org/10.1016/j.chb.2014.04.043

72. Madanipour A. Public and Private Spaces of the City. L.: Psychology Press, 2003.

73. Maines D.R. Tactile Relationships in the Subway as Affected by Racial, Sexual, and Crowded Seating Situations // Environmental Psychology & Nonverbal Behavior. 1977. Vol. 2 (2). P. 100–108. https://doi.org/10.1007/BF01145826

74. Mazur A. Interpersonal Spacing on Public Benches in Contact vs. Noncontact Cultures // Journal of Social Psychology. 1977. Vol. 101. P. 53–58.

75. Menshikova G.Y., Tikhomandritskaya O.A., Saveleva O.A., Popova T.V. Gender Differences in Interactions with Avatars of Diverse Ethnic Appearances // Psychology in Russia: State of the Art. 2018. Vol. 11 (4). P. 211–222.

76. Nechamkin Y., Salganik I., Moday I., Ponizovsky A.M. Interpersonal Distance in Schizophrenic Patients: Relationship to Negative Syndrome // International Journal of Social Psychiatry. 2003. Vol. 49 (3). P. 166–174.

77. Newman J.P., Mccauley C. Eye Contact with Strangers in City, Suburb, and Small Town // Environment and Behavior. 1977. Vol. 9 (4). P. 547–558.

78. Niit T., Heidmets M., Kruusvall J. Environmental Psychology in Estonia // Journal of Russian and East European Psychology. 1994. No. 32 (3). P. 5–40.

79. Nowak K.L., Rauh C. Choose Your “Buddy Icon” Carefully: The Influence of Avatar Androgyny, Anthropomorphism and Credibility in Online Interactions // Computers in Human Behavior. 2008. Vol. 24 (4). P. 1473–1493. https://doi.org/10.1016/j.chb.2007.05.005

80. Ojala H. Inimese isikuruum ja seda mõjutavad tegurid. Diplomitöö. Tartu: TRU loogika ja psuhholoogia kateeder, 1980.

81. Ozdemir A. Shopping Malls: Measuring Interpersonal Distance under Changing Conditions and across Cultures // Field Methods. 2008. No. 20 (3). P. 226–248. https://doi.org/10.1177/1525822X08316605

82. Patterson O.I., Mullens S., Romano J. Compensatory Reactions to Spatial Intrusion // Sociometry. 1971. Vol. 7. P. 114–126.

83. Pazhoohi F. et al. The Effect of Height and Shoulder-To-Hip Ratio on Interpersonal Space in Virtual Environment // Psychological Research. 2019. Vol. 83. P. 1184–1193. https://doi.org/10.1007/s00426-017-0968-1

84. Peker M., Booth R.W., Eke A. Relationships among Self‐Construal, Gender, Social Dominance Orientation, and Interpersonal Distance // Journal of Applied Social Psychology. 2018. Vol. 48 (9). P. 494–505. https://doi.org/10.1111/jasp.12529

85. Pulver A., Tammiste S. Investigation of Personal Space with Behavioral and Simulated Measures // Problems of Perception and Social Interaction / Ed. T. Ülikool. Tartu: Tartu State University, 1983. P. 95–105.

86. Price G.H., Dabbs J.M. Sex Setting, and Personal Space: Changes as Children Grow Older // Personality and Social Psychology Bulletin. 1974. Vol. 1 (1). P. 362–363.

87. Reeves B., Nass C. The Media Equation: How People Treat Computers, Television, and New Media Like Real People and Places. N.Y.: Cambridge University Press, 1996.

88. Remland M.S., Jones T.S., Brinkman H. Proxemic and Haptic Behavior in Three European Countries // Journal of Nonverbal Behavior. 1991. Vol. 15. P. 215–232.

89. Roger D.B., Schalekamp E.E. Body-Buffer Zone and Violence: A Cross-Cultural Study // The Journal of Social Psychology. 1976. Vol. 98 (2). P. 153–158.

90. Ruotolo F. et al. Immersive Virtual Reality and Environmental Noise Assessment: An Innovative Audio-Visual Approach // Environmental Impact Assessment Review. 2013. Vol. 41. P. 10–20.

91. Ruse M. About the Effect of Age, Sex and Acquaintance on the Interaction Distance of Patients // Perception and Tartu State University. Tartu: Tartu State University, 1976. P. 59–65.

92. Sawada Y. Blood Pressure and Heart Rate Responses to an Intrusion on Personal Space // Japanese Psychological Research. 2003. Vol. 45. P. 115–121.

93. Scherer S.E. Proxemic Behavior of Primary School Children as a Function of Their Socioeconomic Class and Subculture // Journal of Personality and Social Psychology. 1974. Vol. 29. P. 800–805.

94. Schienle A., Wabnegger A., Schöngassner F., Leutgeb V. Effects of Personal Space Intrusion in Affective Contexts: An Fmri Investigation with Women Suffering from Borderline Personality Disorder // Social Cognitive and Affective Neuroscience. 2015. Vol. 10 (10). P. 1424–1428. http://doi.org/10.1093/scan/nsv034

95. Slane S., Petruska R., Cheyfitz S. Personal Space Measurement: A Validational Comparison // The Psychological Record. 1981. Vol. 31. P. 145–151. https://doi.org/10.1007/BF03394730

96. Slater M. Place Illusion and Plausibility Can Lead to Realistic Behaviour in Immersive Virtual Environments // Philosophical Transactions of the Royal Society B. 2009. Vol. 364. P. 3549–3557.

97. Slater M., Sadagic A., Usoh M., Schroeder R. Small-Group Behavior in a Virtual and Real Environment // Presence: Teleoperators and Virtual Environments. 2000. Vol. 9. P. 37–51.

98. Sommer R. Personal Space: The Behavioral Basis of Design. New Jersey: Prentice-Hall, 1969.

99. Sorokowska A. et al. Preferred Interpersonal Distances: A Global Comparison // Journal of Cross-Cultural Psychology. 2017. Vol. 48 (4). P. 577–592. https://doi.org/10.1177/0022022117698039

100. Strayer L., Roberts W. Children’s Personal Distance and Their Empathy: Indices of Interpersonal Closeness // International Journal of Behavior Development. 1997. Vol. 20 (3). P. 385–403.

101. Sundstrom E., Altman I. Interpersonal Relationships and Personal Space: Research Review and Theoretical Mode // Human Ecology. 1976. Vol. 4. No. 1. P. 47–67.

102. Sztejnberg A., Jasiński T. Proksemika w komunikacji społecznej. Plock: Publishing House, 2007.

103. Sztejnberg A., Jasiński T. Quantity of the Physical Distance Declared by Students in Different Situations // Pedagogy of Physical Culture and Sports. 2011. No. 12. P. 143–150.

104. Teneggi C., Canzoneri E., di Pellegrino G., Serino A. Social Modulation of Peripersonal Space Boundaries // Current Biology. 2013. Vol. 23. P. 406–411.

105. Uzzell D., Horne N. The Influence of Biological Sex, Sexuality and Gender Role on Interpersonal Distance // British Journal of Social Psychology. 2006. Vol. 45 (3). P. 579–597.

106. Welsch R., von Castell C., Hecht H. The Anisotropy of Personal Space // PLoS One. 2019a. Vol. 14 (6): e0217587. https://doi.org/10.1371/journal. pone.0217587

107. Welsch R., von Castell C., Hecht H. Interpersonal Distance Regulation and Approach-Avoidance Reactions Are Altered in Psychopathy // Clinical Psychological Science. 2019b. Vol. 8. No. 2. P. 1–15. https://doi.org/10.1177/216770261986933

108. Willis F.N., Carlson R., Reeves D. The Development of Personal Space in Primary School Children // Journal of Nonverbal Behavior. 1979. Vol. 3 (4). P. 195–204.

109. Worchel S., Teddlie C. The Experience of Crowding: A Two-Factor Theory // Journal of Personality and Social Psychology. 1976. Vol. 34. P. 30–40.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести